Гражданин Евразии

Евразийский экономический союз откроет для россиян массу новых возможностей

Сегодня президенты России, Беларуси, Казахстана, Армении, а также Киргизии проведут заседание Высшего Евразийского экономического совета, чтобы принять последние решения перед вступлением договора о Евразийском экономическом союзе (ЕАЭС) в силу.

Документ заработает с 1 января 2015 года. И тогда, в частности, рынок труда в России приобретет совсем другой масштаб. Можно будет работать в Белоруссии, Армении или Казахстане и чувствовать себя как дома (Киргизия пока присоединяется только к Таможенному союзу и Единому экономическому пространству). Не надо оформлять разрешений, платить повышенный НДФЛ, открывается беспрепятственный доступ к бесплатной медицине и социальному обеспечению.

Заработают общий рынок услуг, а также единые для ЕАЭС принципы акцизной политики, для чего Россия притормаживает рост налогов на табак и алкоголь.

Об этом, а также о евразийской валюте, интеграции платежных систем и конкуренции за бизнес «РГ» рассказал член Коллегии (министр) по экономике и финансовой политике Евразийской экономической комиссии Тимур Сулейменов.

Тимур Муратович, мы сможем уже 1 января убедиться, что новый союз заработал?

Тимур Сулейменов: Вступление в силу Договора о ЕАЭС фактически означает создание на территориях наших государств, помимо единого рынка товаров, но и единых рынков услуг, капиталов, рабочей силы. И если свобода движения услуг и капиталов больше касается предпринимателей и банкиров, то именно с формированием общего рынка труда простые граждане наших стран могут напрямую почувствовать преимущества ЕАЭС.

С 1 января на территориях Армении, Беларуси, Казахстана и России гражданам всех этих государств можно будет работать на одних и тех же правах.

Пока что они устраиваются на работу в другой стране как нерезиденты. А это значит, что работодатель должен получить квоту на привлечение иностранной рабочей силы, заполнить кучу бумаг в местном управлении труда, выполнить другие формальности, в том числе связанные с тем, чтобы доказать, что на местном рынке труда нет соответствующего специалиста.

И только потом работодатель может принять на работу иностранного гражданина. Теперь все это отменяется. Можно приехать в другую страну и сразу приступать к работе.

При этом взаимное признание дипломов будет производиться в автоматическом порядке. Сейчас для этого нужно пройти мучительную и длительную процедуру хождения по инстанциям.

Понятно, что надо будет еще отслеживать, как это будет выполняться на практике. И если возникнут проблемы, прежде всего можно показать работодателю прямую норму Договора о ЕАЭС на этот счет.

Третий аспект касается налога на доходы физических лиц — граждан государств — членов ЕАЭС. Теперь он будет уплачиваться по внутренней резидентской ставке с первых дней работы по найму, а не по прошествии 183 дней, как было ранее. На мой взгляд, это крайне существенно и для работников, и для работодателей.

В детском саду и больнице все равны

Значит, станет больше легально работающих мигрантов?

Тимур Сулейменов: Конечно. Хотя в рамках нашей «четверки» проблема нелегальной миграции и сейчас едва заметна.

Другая важнейшая новелла: в рамках Договора о ЕАЭС мы добились национального режима для граждан всех четырех стран в части социального обеспечения. К примеру, в очередь в детский сад вашего ребенка поставят на тех же условиях, что и граждан той страны, куда вы приехали.

А сейчас какой порядок?

Тимур Сулейменов: Он разнится в зависимости от вида социального обеспечения. Иногда нерезиденты дискриминируются. Но теперь в отношении граждан «четверки» такого не будет.

То же касается медицинского обслуживания. В каждой стране в рамках ЕАЭС все медицинские услуги, гарантированные государством, будут в равной степени доступны всем гражданам стран союза.

А с пенсиями что будет?

Тимур Сулейменов: По пенсиям мы до конца не договорились, слишком разные пенсионные системы действуют у членов Евразийского экономического союза. Но в Договор о Евразийском экономическом союзе заложили обязательство решить вопрос с экспортом пенсий и зачетом трудового стажа, накопленного в другой стране — участнице Союза. И сейчас мы, то есть Евразийская экономическая комиссия, совместно со сторонами работаем над договором о пенсионном обеспечении, но он вступит в силу уже после 2015 года.

Как эти новшества повлияют на миграционные потоки внутри ЕАЭС? Нет ли рисков, связанных, например, с бумом медицинского туризма между странами?

Тимур Сулейменов: Я бы не назвал это риском. На мой взгляд, медицинский туризм — это «плюс». Например, он процветает в направлении из России в Беларусь, где медицинские услуги дешевы и в то же время находятся на высоком уровне.

Да, мы должны понимать, что в некоторых отраслях конкуренция на рынке труда обострится, но самое главное — не будет дефицита кадров, который зачастую создается мерами по защите национального рынка труда. Вот в Москве не хватает своих инженеров, и там находят применение специалисты из Беларуси. Это правильно и нужно. Такие потоки создаются только там, где есть дефицит.

Должно пройти время, чтобы забыть о тенге, рубле или драме и начать обсуждать создание общей валюты

В России, например, очень острая нехватка врачей на селе, в небольших городах. Что, общий рынок и этому поможет?

Тимур Сулейменов: Я на все сто процентов в этом уверен. Просто потому, что зарплаты в бюджетных организациях в России в среднем выше, чем в других странах «четверки». И, например, в пограничных областях Казахстана развивается трудовая миграция в Россию. С другой стороны, в Казахстан из России приезжают в большом количестве инженеры, руководящие специалисты. Знаете, когда глобальные корпорации приходят на рынок СНГ, они делают «голову» в Москве и филиалы или «дочки» по всем бывшим советским республикам. И по ним растекаются кадры из Москвы. Раньше, по моему собственному опыту, перевод одного специалиста из Москвы в Казахстан на деле оборачивался адской работой, потому что нужно было доказывать право принять на должность именно иностранца.

Получается, что теперь, скажем, россиянину не нужно будет менять гражданство, чтобы работать в Казахстане или Беларуси и чувствовать себя как дома? До сих пор смена гражданства для многих трудовых мигрантов на пространстве СНГ остается очень болезненной темой.

Тимур Сулейменов: Во всяком случае, вопрос о смене гражданства станет менее острым. Причин для этого значительно поубавится, так как доступ к социальному обеспечению и рабочим местам уже не будет привязан к гражданству одной из стран Евразийского экономического союза. Хотя, конечно, остаются различия в пенсионном обеспечении.

Пока это все, что меняется для граждан в связи с созданием ЕАЭС?

Тимур Сулейменов: Еще можно отметить, что уже не надо будет заполнять миграционные карты при пересечении внутренних границ. Их давно отменили на российско-белорусской границе в рамках Союзного государства, теперь это распространяется на все границы внутри Евразийского экономического союза. Заполнить миграционную карту совсем не сложно, но вот если ее потерять, могут возникнуть большие проблемы как в самой стране пребывания при встрече с полицией, так и на выезде.

То есть пограничники останутся?

Тимур Сулейменов: Да, паспортный контроль сохраняется, поскольку Евразийский экономический союз не предусматривает создание общей границы. Пограничники будут проставлять отметку о пересечении границы в паспорте.

А что меняется для бизнеса?

Тимур Сулейменов: Как я же уже отмечал, в дополнение к единому рынку товаров Таможенного союза у нас формируется общий рынок услуг. Сейчас он в зачаточном состоянии, здесь мы до сих пор полагались на национальное регулирование. И если оно говорит: «сюда нерезидентов не пущать», значит, в эти отрасли они доступа не имеют.

Единый рынок услуг подразумевает полностью национальный режим, запрет количественных и инвестиционных ограничений (квот), режим наибольшего благоприятствования и взаимное признание разрешительных документов по тем видам деятельности, которые лицензируются. Компании из России не надо будет оформлять заново документы в Казахстане, если она туда решит прийти.

Но не во всех секторах общий рынок услуг будет создан сразу, начнем с менее чувствительных. Окончательный перечень сейчас согласовываем со сторонами, он должен быть утвержден решением президентов 23 декабря.

А успеют страны к 1 января подготовиться, чтобы реализовать это решение?

Тимур Сулейменов: Мы же начали эту работу еще до подписания Договора о Евразийском экономическом союзе. У нас были амбициозные планы включить перечень секторов в сам договор. Но из-за опасений сторон, что они не успеют подготовиться, было решено оформить все это особым решением президентов позднее.

Какие сектора предварительно согласованы?

Тимур Сулейменов: Самый главный — сектор строительства. Но он создается пока «на двоих», между Россией и Беларусью. Казахстан к нему присоединится после 2015 года.

Далее, единый рынок услуг возникнет в секторах розничной и оптовой торговли, гостиничного бизнеса, бизнес-консультирования, налогового и бухгалтерского учета, ландшафтного проектирования, научно-исследовательских изысканий. Это то, что на слуху, а всего согласовали со сторонами несколько десятков секторов.

А это, в свою очередь, позволит в полную силу заработать национальному режиму в области госзакупок, в рамках которого иностранный поставщик должен рассматриваться как «свой». Этот режим действует с 2012 года для России и Беларуси, Казахстан к нему присоединился в этом году. Речь идет об огромном рынке — объем госзакупок в Евразийском экономическом союзе составляет около 260 миллиардов долларов.

На примере налогового маневра в нефтяной отрасли мы увидели, что подготовка к общим рынкам в рамках ЕАЭС может быть достаточно болезненной, во всяком случае, компромисс по маневру дался с трудом. А что еще в России придется менять, чтобы ЕАЭС развивался по графику?

Тимур Сулейменов: Хочу сразу подчеркнуть, что налоговая политика остается всецело в компетенции национальных правительств. Евразийская экономическая комиссия лишь следит, чтобы она не становилась барьером для свободы передвижения товаров, услуг, капитала и рабочей силы.

В первую очередь с созданием Евразийского экономического союза России, как и другим членам союза, придется координировать политику в области акцизов, прежде всего на табак и алкоголь. Дело в том, что когда создавали единую таможенную территорию, а она возникла в 2011 году, мы упустили из виду, что на общем товарном рынке разница в уровне акцизов в принципе означает разницу в конечной цене. Для примера возьмем водку. Ее себестоимость во всех странах Таможенного союза примерно одинакова, но в России акциз выше, в Казахстане ниже, а в Беларуси еще ниже.

Паспортный контроль сохранится, поскольку ЕАЭС не предусматривает создание общей границы.

В результате мы сразу увидели переток казахстанского алкоголя в Россию. Акциз должен уплачиваться по стране назначения, но экономическая мотивация провозить алкоголь без уплаты российского акциза была слишком велика. Поскольку нет таможенного контроля, люди просто покупают у оптовика 30-40 ящиков водки и спокойно везут в Россию на продажу как физические лица. И запретить это тоже нельзя, потому что единство таможенной территории незыблемо.

Выход один — гармонизировать акцизы у всех членов Евразийского экономического союза таким образом, чтобы акцизная дельта в конечной цене была незначительной.

Так в какую сторону пойдут акцизы?

Тимур Сулейменов: Мы подготовили два соглашения по принципам ведения акцизной политики по алкоголю и табаку. Приложением к нему будет конкретная динамика ставок акцизов до 2020 года. Чтобы мы приближались друг к другу. Россия уже заморозила рост ставок по алкогольной продукции, по сигаретам он будет незначительным, хотя раньше планировалось, что это будет двойная ставка инфляции, а возможно, даже больше. Потому что в российском правительстве понимают: если акцизы еще дальше убегут от казахстанских и белорусских, мотивация для «серых» схем торговли будет только выше.

А Беларусь и Казахстан идут навстречу?

Тимур Сулейменов: Не просто идут, но самый большой шаг вперед и вверх под углом 45 градусов делает Казахстан. То есть здесь мы видим добрую волю со всех сторон. К 2020 году, а возможно, и раньше акцизы будут различаться процентов на 20. Это несущественно и будет лишь отражать разницу в покупательной способности населения. Сейчас же разница составляет 200-250 процентов.

Но в России рост акцизных ставок заморожен не будет?

Тимур Сулейменов: Нет, конечно. Мы все стремимся выполнять рекомендации Всемирной организации здравоохранения. Ценовая доступность алкоголя и табака будет снижаться, а значит, акцизы во всех странах «четверки» будут расти, просто какими темпами — теперь уже определять не одной стране, а в диалоге с партнерами.

Границы для бизнеса в рамках ЕАЭС стираются, а налоговая нагрузка остается разной. В России она выше, чем в других странах «четверки». Значит, возникнет конкуренция налоговых юрисдикций, и многие опасаются, что российские компании потянутся, например, в Казахстан. Нам придется прийти к общему уровню налогового бремени?

Тимур Сулейменов: Нет. Во-первых, повторюсь, налоги остаются всецело в руках членов Евразийского экономического союза. Во-вторых, налоги — это производное от обязательств, которые надо профинансировать государству. А они у нас разные, и от этого никуда не деться. Да, в Казахстане налоги меньше, но и уровень социального обеспечения, государственного участия в экономике от этого тоже меньше. Мы не Кипр, не Виргинские острова друг другу, и никто из членов ЕАЭС не станет снижать налоги специального для того, чтобы перетянуть соседний бизнес в свою юрисдикцию.

Поставить на свою карту

А насколько реальна гармонизация и интеграция платежных систем в ЕАЭС?

Тимур Сулейменов: Мы считаем, что эти задачи стали приоритетными, особенно на фоне угрозы ужесточения западных санкций в отношении финансовой системы России. Движение в направлении гармонизации платежных систем Беларуси, Казахстана и России уже идет. Прежде всего я имею в виду, что в странах ЕАЭС применяются международные методологические и технологические стандарты построения и работы платежных систем, а также платежных сообщений.

Безусловно, процесс адаптации международных стандартов не завершен, поскольку они сами меняются. Возможно, в будущем будут приняты какие-то единые стандарты для платежных систем государств ЕАЭС, а евразийский наднациональный финансовый регулятор получит полномочия в области координации методологической работы по платежным системам. Пока же сама концепция и подходы к интеграции этих систем не определены.

Какими они должны быть, потребуется ли создание евразийского расчетного центра?

Тимур Сулейменов: Я считаю, что нам нужно максимально использовать уже сложившиеся элементы национальных платежных систем. Так, действующие в наших странах системы дистанционного банковского обслуживания и корреспондентские связи банков в сочетании с либерализацией валютного регулирования в рамках союза в ближайшем будущем позволят серьезно упростить розничные платежи в рамках Евразийского экономического союза.

А общие элементы платежной инфраструктуры, например, системы передачи платежных сообщений, процессинговые центры, платежные инструменты могут создаваться лишь на завершающих этапах формирования общего платежного пространства ЕАЭС.

Подчеркну, что ЕЭК не имеет полномочий по регулированию платежных отношений, они остаются в национальной компетенции. Однако в рамках Консультативного комитета по финансовым рынкам при Коллегии ЕЭК эта проблематика уже обсуждается специалистами ЕЭК, финансовых ведомств стран-участников и профессионалами финансового рынка.

Сколько времени займет гармонизация платежных карт в ЕАЭС?

Тимур Сулейменов: Думаю, что говорить о конкретных сроках рано. Дело в том, что в Казахстане и России только формируются национальные системы платежных карт, аналогичные системе БелКарт. Вот она уже 20 лет успешно действует в Беларуси. Кстати, в новых странах — членах ЕАЭС национальные карточные системы тоже существуют. Это Armenian Card (ArCa) в Армении и Элкарт в Кыргызстане.

Создание карточных систем в Казахстане и России, по оценкам специалистов, может занять от года до двух лет. Когда станут понятны их конструкция и принципы работы, можно будет более определенно говорить о том, сколько времени потребуется для налаживания взаимодействия.

К чему в итоге мы должны прийти?

Тимур Сулейменов: Понятно, что в идеале мы бы хотели, чтобы в недалеком будущем можно было без помех расплатиться в супермаркете Астаны картой системы БЕЛКАРТ или оплатить авиабилет на сайте «Аэрофлота» картой Armenian Card.

Если же говорить более обобщенно, то интеграция платежных карточных систем позволит устранить технические и правовые барьеры для расчетов между резидентами стран — членов ЕАЭС. Риски таких расчетов сократятся, существенно увеличится доля национальных валют во взаимных платежах, снизится зависимость от международных систем, таких как Visa и MasterCard.

Ключевой вопрос

Многих интересует, когда возникнет единая валюта стран ЕАЭС. Но представители ЕЭК неоднократно говорили, что до нее мы пока не доросли, реальная потребность в такой валюте не сформировалась. Что должно измениться, чтобы она появилась?

Тимур Сулейменов: Вопрос этот в первую очередь политический. Национальная валюта сродни государственному флагу, гербу или гимну. Это один из символов суверенитета страны. И чтобы от него отказаться, нужны очень весомые причины, готовность общественного сознания. Должно пройти много времени, чтобы в результате тесного сотрудничества наши народы были готовы забыть о тенге, рубле или драме. Потому что не думаю, что было бы правильным распространить валюту одной из стран на другие, можно лишь обсуждать создание новой общей валюты.

Успешный пример ЕС говорит в пользу общей валюты...

Тимур Сулейменов: Да, пример Евросоюза привлекателен, но в странах ЕС взаимные товарооборот и инвестиции всегда были на уровне 60-70 процентов. Встречные потоки товаров, капиталов, услуг там всегда были очень значимыми. Так возник запрос на единое платежное средство.

У нас этого пока не наблюдается. Сейчас мы не настолько много торгуем друг с другом по сравнению с другими нашими партнерами, чтобы у предпринимателей появилась реальная потребность осуществлять все расчеты в одной валюте. К примеру, общий товарооборот России свыше 400 миллиардов долларов, в то время как со странами ЕАЭС — 70 миллиардов долларов.

Вот если уровень нашей взаимной торговли и взаимных инвестиций приблизится к уровню взаимной торговли между странами ЕС, и бизнес нам просигнализирует о том, что существует объективная потребность осуществлять расчеты между нашими странами в единой валюте, тогда можно будет подойти к обсуждению этого вопроса. Это позволит сократить дополнительные издержки, связанные с конвертацией одной валюты в другую и зависимостью от «пляшущих» курсов. Но повторюсь, сейчас говорить о создании единой валюты еще очень рано.