Первая страна, открывшая своё электронное экономическое пространство всему миру
С Генеральным консулом Республики Эстонии в Санкт-Петербурге Викторией Туулас мы встретились, чтобы поговорить о том, что изменилось за последний год во внешнеэкономических отношениях наших стран, как развивается сама Эстония, и что она готова предложить российским партнёрам по бизнесу. Несмотря на заданную тему, разговор получился очень личным.
— Недавно я побывала в Таллине и проехала по стране до Латвии. Приятные впечатления. Аккуратно, чисто, доброжелательные люди, и не помню, чтобы мне на улице встречались бездомные.
— Это не значит, конечно, что их совсем нет, есть, но в основном люди, которым негде жить, собираются возле пунктов, где они могут помыться, поесть, в тех районах города. Почему я об этом знаю? — У меня дочка волонтёр, ходит по воскресеньям работать в такие пункты. Говорит, что увидела других людей, старается понять, почему они в таком положении оказываются. И там даже есть хорошие истории, когда кому-то удавалось собраться, найти работу и отойти от такой жизни, в Эстонии есть всякие проекты, нацеленные на помощь бездомным. Конечно, когда человек дошёл до такого уровня, то это требует уже много внимания и средств.
— Вы одобряете это занятие дочери?
— Я рада, что она это делает. Когда в начале девяностых Эстония стала самостоятельным государством, первой задачей людей стало — переорганизовать всю жизнь так, чтобы приобрести жильё, найти работу и хорошо заработать для семьи — это история моего поколения. И волонтёрства не было, потому что люди работали день и ночь. Я просто по себе знаю, я мечтала: когда у меня будут дети, чтобы у них не было первоочередной задачи — беспокоиться о том, где им жить. Я хотела, чтобы наш дом был настолько просторным, чтобы дети могли там свободно жить: со своими семьями, общаться с друзьями и думать о других вещах, а именно — не о вещах, и чтоб главным были не деньги.
И я смотрю на поколение наших детей, на то, что они более свободны в своих мыслях. Им уже неинтересно то, что ещё недавно навязывали журналы: только красивые люди, которые хорошо одеваются, дорогие машины. Теперь идёт такое поколение, что это кажется им неинтересным, пустоватым. И люди готовы бесплатно работать на общее благо.
К вопросу о том, что в Эстонии чисто — это тоже заслуга энтузиастов. Году в 2005-м или 2006-м у нас появилось движение Teeme ära, по-русски — «Сделаем!». Они организовали мощную компанию, чтобы люди вышли в начале мая, в одно время на улицы, чтобы убрать. И, действительно, хорошо вышло, всё стало намного чище. В первый год не обошлось, правда, без скандала: дело в том, что собранный мусор сразу не утилизировали, потому что бесплатно никто не взялся это делать, но потом эту проблему решили. Но так бывает, когда люди что-то начинают, то они не могут сразу всё доработать. Но теперь это движение развилось, есть показатели, которые говорят о том, что этим людям удалось изменить ситуацию к лучшему, и сейчас эстонцы уже хотят провести уборку во всём мире. Они, кстати, приезжают сюда, 26 — 28 июня, в рамках проекта Green Saint-Petersburg, и представители оргкомитета движения проведут интерактивную лекцию на тему раздельного сбора мусора.
— В Эстонии отходы собирают раздельно, я видела по несколько бачков на улицах, в России над этим только задумываются и то лишь немногие, самые прогрессивные люди и организации. Как я понимаю, эта перестройка у вас прошла сравнительно быстро, хотя, вероятно, ещё не до конца. Но интересно, как удалось за несколько лет воспитать ответственность в обращении с ресурсами, а точнее — выработать отношение к мусору, как к ресурсу.
— Я могу говорить на эту тему по собственному опыту, я тщательно слежу за развитием этой отрасли, и я могу говорить, как изменилось моё мышление. Когда я приехала в Санкт-Петербург, это был 2013 год, первое, где у меня получилась такая растерянность, это перед мусоркой. Когда ты уже знал, что там должны быть баки: пластмасса, бумага, стекло — а тут... Где это? И как-то до сих пор больно всё бросать в один. В Эстонии начали вводить сортировку в начале 2000-х годов. Наш дом, как и соседние, сначала обслуживали отец и сын, которым мы просто звонили, они приезжали и забирали наш мусор и везли на свалку. Потом их сменила компания, которая нам предложила сортировать мусор. Но сначала это были два мешка: в один шли бумага, стекло и металл, а в другой — всё остальное. Так вот плата за вывоз мусора бралась только за «всё остальное». Наше количество отходов значительно уменьшилось и мы стали меньше платить.
Потом я поехала работать в Финляндию. Там это гораздо сильней развито. Там пять вёдер для мусора в квартире стояло. И с приёмом тары у них всё значительно лучше налажено. И когда я вернулась в Эстонию, в 2009 году, я ходила с мешком своей тары по району и искала, куда это сдать: там где был автомат— закрыто, там не работает... Однажды в магазине разговорилась с продавщицей, мне надо было отделаться от старого телевизора, я обращалась по электронной почте в самоуправление, оттуда прислали ссылку на большую газету, где было всё про переработку, но ни одного адреса указано не было. Продавщица подсказала, что есть магазин, где два раза в неделю принимают старую технику. Это говорит о том, что ещё в 2009 году не было развито информирования о том, где можно что-то сдать. Сейчас модно разрабатывать приложения, сейчас они есть, просто пишешь, что ты хочешь отдать, тебе выдают центры, где это могут принять. Сегодня, конечно, ключевой вопрос — это информация. И важно, чтоб это было быстро и доступно. В Эстонии были пункты приёма вещей на переработку, но о них сложно было узнать. А сейчас уже это всё более доступно. И в магазинах есть автоматы, принимающие тару, её можно даже не хранить дома долго. И у меня в подвале дома в Эстонии теперь три мешка: для бумаги, стекла, металла, и мы заказываем небольшой контейнер для сбора остального мусора. Не выбрасывать, а перерабатывать становится модно, как и отказываться от потребления лишнего.
Я однажды обратила внимание на то, что в доме везде валяются пакеты, мы за них платим в магазине, в год мы тратим 100 евро на пакеты. Тогда я публично выступила перед семьёй, что мы должны месяц не потреблять новых пакетов, так мы бы сократили те, которые есть, провели эксперимент и приобрели новую привычку — не брать пакеты. Мы месяц так прожили и решили продолжить дальше.
Был у нас с друзьями и ещё один эксперимент — прожить год без покупок вещей: обуви, одежды, книг и прочего, что не относится к первой необходимости. Я, правда, проиграла... Но я должна признаться, что я человек из советского времени, когда не было обуви. И когда она появилась в продаже, то я стала одним из таких людей, которые могли иметь туфли, которые ни разу не были надеты. Я в 2007 году ещё была таким человеком. И мы пошли на этот эксперимент, доходило до смешного: в магазине в книге мне понравился рецепт, я незаметно фотографировала его на телефон и шла дальше, да взрослые люди таким занимались. Но глупо покупать книгу из-за рецепта... Я продержалась с нового года до мая. Я не выдержала, купила себе обувь и костюм. Но после этого эксперимента привычки сильно изменились. Прежде чем что-то купить, я сначала оцениваю, а нужно ли это мне действительно, могу ли я обойтись, я смотрю на качество, чтобы оно было таким, чтобы вскоре мне эту вещь не пришлось выкинуть. Уже вещи на всякий случай или для поднятия настроения я не покупаю.
— Но не все люди такие сознательные и готовые экспериментировать. Как изменять привычки людей для более цивилизованного образа жизни?
— Ну, как изменить привычки, насчёт сортировки, например. Я помню, что самоуправление дало срок, к которому потребитель должен был заключить договор с перевозчиком (вывозящим отходы — прим. ред.) по сортировке. И тот, кто к 1 января этого не сделал, получил новогоднее поздравление: у него не был вывезен мусор. К этому времени наша семья уже сортировала мусор 7-8 лет. Для других это было больно. Но эстонцы законопослушные люди, а потому постепенно система развивается, да и люди не против того, чтобы всё было чисто и красиво. Ну, конечно, влияют и директивы Евросоюза.
— Мы незаметно подошли к вопросу об отношениях с Евросоюзом, у России они складываются сложно в последнее время, в том числе в экономике. Как это отражается на Эстонии и её взаимодействии с большим соседом, в частности на инвестициях?
— Когда я готовилась к интервью, я смотрела, какова, так скажем, отражаемая СМИ повестка дня в отношениях между Эстонией и Россией, к моему удивлению, что нашла: а) отношения не очень хорошие, б) санкции, от которых всем должно быть плохо, все страдают и всё идёт вниз. На этом фоне объём торговли между странами не очень сильно снизился. Это может говорить о том, что у нас он и не был сильно развит. Россия, конечно, один из важнейших партнёров для Эстонии. И на фоне того, что у нас внешнеполитические отношения как бы не очень хорошие, бизнес двигается по своим законам.
В конце прошлого года, по исследованиям Всемирного банка, коммерческая деятельность в Эстонии в силу её простоты занимает 17 место в мире в числе 200 стран. И с точки зрения рейтинга Doing Business, конкурентоспособность предпринимательской среды привлекает инвесторов в Эстонию и создаёт для действующих предпринимателей благоприятную почву для роста. Есть, конечно, и слабые места, но это говорит о том, что нужно анализировать потребности бизнеса и что-то менять к лучшему. Наши ближайшие конкуренты — Латвия, Литва, Финляндия и Швеция — занимают в рейтинге 23, 24, 9 и 11 места в рейтинге соответственно. Мы стараемся развиваться в таком же ритме, как наши соседи. Но место в рейтинге — это не цель. Показатели там можно и подделать. Главное — это есть инвестиции или их нет.
В конце года инвестиции из России выросли на 1/5. Если все иностранные инвестиции в эстонскую экономику на конец 2014 года исчислялись на уровне 15,9 млрд евро, то прямые инвестиции из России составили 876,7 млн евро — это 5,5% от всех внешних инвестиций в Эстонию. Россия входит в топ-5 стран, инвестирующих в Эстонию. Перед ней Швеция — 4,19 млрд евро, Финляндия — 3,47 млрд евро, Голландия — 1,6546 млрд евро и Норвегия — 880,54 млн евро.
Если говорить о конкретных секторах, то больше всего вложений в торговлю, недвижимость, в профессиональную и научно-техническую деятельность, ремонт автотранспортных средств и мотоциклов. Приток инвестиций из России в научно-техническую деятельность вырос на 53,3 млн евро, в оптовую, розничную торговлю и ремонт — на 47,6 млн евро, в недвижимость — на 44,5 млн евро.
Если сравнивать инвестиции из России 6 лет назад, то на нынешний день они удвоились.
Но это не означает, что всё хорошо. Конечно, сложившаяся ситуация повлияла на несколько проектов, которые сейчас заморожены. В основном, в технических парках.
— Почему российские предприниматели инвестируют в Эстонию?
— Ну, как они сами поясняют, Эстония — не самая дешёвая страна, но она может дать достаточно стабильную и благоприятную среду для инвестиций. В Эстонии низкий уровень бюрократии и коррупции, хорошая инфокоммуникационная и техническая координация. У нас очень современные технопарки. Немалую роль играет и то, что нам легче интегрироваться, поскольку эстонцы и русские имеют совместную историю и многие говорят по-русски. Почти вся документация ведётся на трёх языках: эстонский, русский и английский — при том, что ни русский, ни английский не являются официальными языками. Эстонский язык трудный, чтобы требовать, чтоб вся документация была предъявлена на нём, во многих странах никто вообще ничего об эстонском языке не слышал, и такой подход был практическим и сейчас, как вы видите, очень хорошо влияет на развитие отношений между людьми и бизнеса. Во многих странах всё-таки требуют переводы, да ещё и подтверждённые апостилем.
— Тем не менее, торговать мы стали меньше друг с другом?
— Россия тоже занимает пятое место как торговый партнёр Эстонии. Санкции оказывают влияние. В это время, конечно, появились новые рынки, а потому ничего катастрофического для эстонской экономики не произошло. Это сказалось на экспорте сельскохозяйственных продуктов, мяса, молочных продуктов. В целом экспорт в Россию в прошлом году снизился на 49%. Доля экспорта Эстонии в Россию составляет примерно 9%. Но у нас и в Бельгию экспорт сильно упал, без всякого внешнеполитического напряжения. Но во всём, что связано с мясным и молочным производством, скорее всего, в перспективе будут ощутимы проблемы. На этот рынок санкции влияют.
— Какие существуют программы, которые способствуют развитию предпринимательства в Эстонии и помогают бизнесменам, в том числе и российским, ведущим бизнес в Эстонии?
— У нас действует Фонд содействия развитию предпринимательства. Это крупнейшая государственная организация помощи предпринимателям, которая предлагает денежные пособия, консультирование, обучение и контакты. Есть центральная организация и региональные фонды. Они очень активно общаются с российскими предпринимателями. Они проводят совместные семинары, где активно работают обе стороны. Например, предприниматели Ленинградской области через эту площадку активно общаются с эстонскими предпринимателями.
Но есть и новинки. Есть вещь, которая начала развитие в конце прошлого года. Это проект, который является неким экзаменом. Потому что если мы в этом провалимся, то, действительно можно сказать: «Аdieu, эстонское e-государство!». Проект называется e-резиденция. Что такое е-государство в России понимают, а про е-резиденцию мало кто понимает, что это такое. В Эстонии электронное государство стало развиваться лет 15 назад, все госуслуги и некоторые другие услуги можно получить при помощи ID-карты. Карта содержит все данные, которые могут понадобиться при оказании услуг. Уже через неё работают e-билет, e-рецепт, e-парковка, e-школа и многое другое. У граждан и тех, кто имеет вид на жительство, эта карточка есть, и им доступны все электронные услуги страны, включая возможности регистрации предприятия и взаимодействия с налоговыми органами.
Но дипломаты, бизнесмены, работники международных фирм и организаций её не имеют. И вы представляете, вы дипломат в Эстонии, вам ни купить лекарство, ни припарковаться нормально, ни в школу ребёнка оформить. Раньше бизнесмены, у которых тут была зарегистрирована фирма, должны были иметь вид на жительство, хоть они и не жили в Эстонии, это было формальностью. Теперь этого можно будет избежать.
Эстония — первая страна, открывшая своё электронное экономическое пространство всему миру. Это произошло в декабре прошлого года. Через ID-карту по проекту e-резиденция можно уже регистрировать предприятие, вести бизнес. И если сначала, чтобы эту карту получить, иностранцу нужно было пробыть две недели в Эстонии, потом можно было оформить её через представителя в Эстонии, но уже с мая этого года можно оформить ходатайство о получении ID-карты и потом забрать её в посольстве или консульстве. Да, для неё нужны биометрические данные.
Самое радостное, что в апреле наше Генеральное консульство было на первом месте по запросам. Самое большое количество вообще ходатайств из Финляндии, в середине мая была выдана 441 карточка. На втором месте Россия — 256. На третьем месте Словения — 148, затем Украина — 101.
Сейчас государство создало законодательное пространство и электронную площадку. Но я далека от мысли, что это уже готовый продукт. Теперь идёт работа, нацеленная на то, чтобы для этой площадки предлагать новые услуги, в которых нуждается нынешний бизнес. Для этого нужно определять, где нужно заверение нотариуса, а где достаточно электронной подписи. Конечно, мы хотим распространить возможности электронного взаимодействия гражданина, бизнеса, государства на весь мир. Пока не все готовы доверять небумажным носителям информации в электронном пространстве. У меня другой опыт. Бумажный. Где, например, в такой тривиальной бумаге как свидетельство о рождении, где 11 позиций, после апостиля и заверения нотариусом, вместо Эстонии появлялся Казахстан. Я бы спросила: зачем эта бюрократия, если в конечном счёте — ноль результата?
В Эстонии никто никому ничего не должен доказывать. Если для оказания услуги государственной службе нужны мои данные, то они должны сами их взять. И потому там ещё тысячу раз подумают, надо оно им или не надо. Если речь идёт о документах, выданных за границей, то мы, консульства и посольство, ежедневно занимаемся их внесением в государственный регистр. Мы знаем эти документы, мы умеем их читать, и это означает то, что если в Эстонии был однажды предъявлен документ, то потом его уже никто не будет спрашивать.
С помощью ID-карты иностранцу можно будет зарегистрировать предприятие в Эстонии, если он не каждый день этим занимается, то за час, а если каждый — за 20 минут. Эта фирма будет зарегистрирована через суд, будут доступны банковские услуги, налоговое взаимодействие. И те люди, которые в России делают эту карточку, они делают не просто для коллекции, а чтобы заниматься бизнесом.